5.2 Пропаганда противника

Москва летом 1941 г. оказалась в фокусе внимания не только летчиков люфтваффе, но и пропагандистов вермахта. Конечно, в силу меньшей продолжительности бомбардировок, более мощной ПВО и последующего советского контрнаступления Москва нашла меньшее отражение в немецкой пропаганде, чем Ленинград, однако, с ней были связаны две акции отдела пропаганды вермахта (OKW/WPr.).

В соответствии с Указаниями по пропаганде по варианту «Барбаросса» от 6 июня 1941 г., отдел пропаганды вермахта должен был осуществлять разработку всех агитматериалов для частей Красной Армии, в то время как роты пропаганды могли издавать собственные выпуски листовок лишь в исключительных случаях[i], если оперативная обстановка требовала немедленной пропагандистской реакции. Только некоторые роты пропаганды, например, 621-я, 649-я и 637-я, начали системно издавать агитпродукцию с первого месяца войны, однако, к осени 1941 г. данная практика станет повсеместной.

Однако, работа рот пропаганды не касалась наиболее крупных городов СССР, таких как Москва и Ленинград. В отношении Ленинграда, например, было выпущено специальное распоряжение, запрещавшее пропагандистам 18-й армии издавать какие-либо материалы для населения осажденного города и обязывающее их использовать только продукцию, изданную отделом пропаганды вермахта в Берлине.

Для Москвы подобное указание в архивных источниках не выявлено: возможно, оно и не требовалось, поскольку советская столица находилась вне досягаемости пропагандистских средств сухопутных войск. Роты пропаганды, издававшие собственные листовки, могли при их распространении рассчитывать на 105-мм артиллерию, пехотные средства и самолеты эскадрилий тактической разведки сухопутных войск. «Дотянуться» до Москвы могли только оперативные Люфтваффе, в начале войны по определению распространявшие только берлинскую агитпродукцию. Также в состав каждой группы армий входило по одному отделению агитационных шаров-зондов, предназначенных для распространения листовок в тыловых областях СССР и хорошо показавших себя против Великобритании в 1940 и 1941 гг. В составе группы армий «Центр», наступавшей на Москву, действовало отделение шаров-зондов №2 под командованием лейтенанта Штефана[ii].

Когда с 21 на 22 июля самолетами 2-го воздушного флота люфтваффе был произведен первый налет немецкой авиации на Москву в качестве показательной мести за бомбардировки советской авиацией Бухареста и Хельсинки, отделом пропаганды вермахта была подготовлена и осуществлена внеплановая пропагандистская акция. Для населения Москвы в короткие сроки разработали и издали тиражом в 1 млн экз. листовку 127 M, обращенную к населению Москвы. Текст листовки ссылался на факты советских бомбардировок столиц союзников Германии и перекладывал ответственность за воздушные нападения на Москву на руководство СССР[iii]. Эти листовки, вслед за бомбами, посыпались на головы москвичей в ночь на 22 июля. По каким-то причинам (возможно, с целью охвата всех групп целевой аудитории) на Москву кроме этой листовки в эту ночь были сброшены также листовки 000 112 RA («Командиры Красной Армии, Товарищи Красноармейцы!»), 2 BR («Народы Советского Союза!») и упомянутая выше «Офицеры, солдаты русской армии!». Об этом было незамедлительно доложено Сталину, а листовки оперативно собраны сотрудниками НКВД[iv]. Более 600 листовок было по горячим следам обнаружено и изъято в Москворецком, Дзержинском, Сталинском, Коминтерновском, Ухтомском, Киевском, Звенигородском, Наро-Фоминском, Красногорском, Кунцевском и Рузском районах Москвы и МО.

Кроме этой акции 16 июля 1941 г. немецкие пропагандисты получили настоящий подарок судьбы, когда частями 12-й тд в районе г. Лиозно был взят в плен командир 6-й артиллерийской батареи 14-го гаубичного полка 14-й танковой дивизии 7-го мехкорпуса 20-й армии старший лейтенант Яков Иосифович Джугашвили, старший сын И. В. Сталина. Яков был выдан немцам своими пленными сослуживцами и сразу же приковал к себе внимание сотрудников служб немецкой разведки и пропаганды.

К несчастью для немецких пропагандистов, Якова не  дал ни каких показаний, которые можно было бы использовать для создания агитационных материалов: провокационных и антисоветских разговоров он не вел, лишь демонстрировал разочарование невысоким уровнем компетентности командования Красной Армии. Только на последнем допросе Яков вскользь упомянул о влиянии немецких листовок: «Интересно свидетельство о влиянии немецких листовок на красноармейцев. Говорят, что из листовок стало известно, что солдат, бросивших оружие и выходящих в белых рубахах, не застрелят. Говорят, бесчисленное множество солдат последовали этому призыву»[v].

Однако сам факт его пленения был уже серьезным козырем в немецких руках. Уже 22 июля в 12:30 по московскому времени Германское информационное бюро (DNB) объявило о пленении сына Сталина, приписав ему при этом утверждение, что «он понял бессмысленность сопротивления германским войскам и поэтому сам перешел на сторону немцев»[vi]. Согласно прямому указанию А. Гитлера от 21 июля 1941 г., фотографии пленного следовало использовать для двух целей: поскольку фотосъемка Якова в кругу немецких офицеров проводилась с предельной любезностью, создать соответствующее впечатление о Рейхе и вермахте за границей, а также распространить снимки в качестве листовок на фронте[vii].

В части первого пункта, как и ожидалось, фотография сразу же стала сенсацией и была уже 25 июля растиражирована множеством газет еще остававшихся нейтральными США[viii], что нанесло серьезный удар по политическим позициям СССР в мире. Советское Информбюро данный факт не прокомментировало. По второму пункту была проведена внеплановая листовочная акция против Красной Армии, для чего отдел пропаганды вермахта в конце июля подготовил и издал иллюстрированные листовки 134 St (4 000 000 экз.) и 135 St (1 000 000 экз.)[ix].

Первая листовка содержит провокационный заголовок «А вы знаете кто это?» перед серией фото и ссылается на приказы Тимошенко: «По приказу Сталина учат вас Тимошенко и ваши политкомы, что большевики в плен не сдаются. Однако Красноармейцы все время переходят к немцам. Чтобы запугать вас, комиссары вам лгут, что немцы плохо обращаются с пленными. Собственный сын Сталина своим примером доказал, что это ложь. Он сдался в плен, потому что всякое сопротивление Германской Армии отныне бесполезно!»[x] Вторая листовка содержит, помимо фото, копию короткого письма Якова отцу.

Первые тиражи этих листовок были отправлены на восточный фронт 27.07.1941 г. транспортными самолетами с аэродрома Рангсдорф. Первое известное советское упоминание о применении этих листовок датируется 31 июля 1941 г.: листовки были сброшены на г. Орел в ходе бомбардировки города самолетами Люфтваффе в ночь с 30 на 31 июля 1941 г. Впоследствии эти листовки активно сбрасывались как на позиции частей Красной Армии на фронте, так и на населенные пункты в советском тылу, в частности, на Москву и Подмосковье.

С этими листовками связаны интересные факты: в ряде случаев сознательные граждане отправляли образцы этих листовок в Москву на имя товарища Сталина. Так, например, в документах И. В. Сталина сохранилось письмо домохозяйки А.В. Шибановой из г. Бронницы от 6 августа 1941 г., где она пишет, что «ходила в лес 2 августа за грибами и на кусту прицеплену нашла висящею листовку от своего родного врага»[xi]. Также гражданка пишет, что по Бронницкому району было найдено множество этих листовок, сбор и сдача в районные сельсоветы были организованы силами местного населения[xii]. На отправленной Сталину листовке было надписано: «Большинство населения над этой глупостью смеялось и в ненависти рвало, но так ей и надобно этой провокации. Листовок сбрасывали очень много»[xiii].

Подобные письма приходили из разных мест, и далеко не всегда они были патриотично-простодушными. Так в своем письме напрямую в секретариат Сталина А.Н. Поскребышеву персональный пенсионер СНК, член РСДРП с 1901 г. Яковлев-Сибиряк, нашедший листовку «А вы знаете, кто это?» 12 августа в своем дачном кооперативе, высказывает предположение, что листовка была не сброшена с самолетов, а изготовлена и доставлена фашистскими агентами. А поскольку в кооперативе, с его слов, проживает множество контрреволюционного элемента, автор предлагает провести расследование силами НКВД, называя имена конкретных членов кооператива[xiv].

В целом же данная акция не вызвала широкого резонанса в советском обществе и в Красной Армии по причине, во-первых, малой известности Якова Джугашвили – публичной персоной он не был, и для большинства граждан фото некоего лейтенанта на листовке особого доверия не внушало, во-вторых, по причине недостаточно массового тиража, в третьих, благодаря усиленным мероприятиям НКВД по сбору и полному уничтожению сброшенных листовок, полному молчанию советского руководства о судьбе Якова, и в четвертых – из-за того, что население тыловых районов в большинстве случаев скептически относилось к немецкой пропаганде, особенно при активной политработе советских партийных органов.

Кроме этих двух пропагандистских акций немецкие ВВС регулярно сбрасывали на город и область множество общеполитических листовок антисоветского содержания. Кроме доставки агитпродукции по воздуху через линию фронта активно забрасывалась агентура с целью распространения агитматериалов и провокационных панических слухов. Стремительное наступление вермахта, огромные потери Красной Армии и скупость официальных сводок Совинформбюро порождали брожения в умах жителей, и разлагающая пропаганда немцев ложилась на самую благодатную почву. О напряженности положения в Москве говорят цифры арестованных органами НКВД антисоветских элементов: всего с января 1941 г. по апрель 1942 г. в Москве было арестовано 10 281 человек за политические преступления, из которых в октябре – 913, в ноябре – 1338, в декабре – 1619, в январе – 1510 и в феврале – 1416[xv]. Из общего числа за шпионаж был арестован 401 человек, за контрреволюционную агитацию – 6 521 человек.

Необходимо отметить, что немецкая пропаганда не смогла оперативно отреагировать на панику в Москве 15-17 октября: работа OKW/WPr. в этот период ограничивалась общеполитическими листовками. Только в ноябре 1941 г. была издана листовка 197 M, так же, как и прошлая – тиражом 1 млн. экз., обращенная к жителям Москвы и призывавшая их к бегству в связи с тем, что большевики не пожалеют город, и он вскоре должен стать полем боя. Однако, данная листовка явно запоздала с появлением, поскольку проявления паники к тому моменту уже были купированы, а органы контрразведки усилили контроль за гражданами. Начавшееся контрнаступление Красной Армии вовсе поставило крест на немецкой разлагающей пропаганде против жителей Москвы и, более того, привело немецкие пропагандистские службы к глубокому кризису, из которого они смогут выбраться лишь весной 1942 г.

____________________

[i] Указания по ведению пропаганды по варианту «Барбаросса» от 6.06.1941 г. Источник: ЦАМО РФ, ф.500, оп.12454, д.127 л.12.

[ii] Запись о формировании отделения шаров-зондов №2. Источник: BArch RH 45/3.

[iii] РГАСПИ ф.558 Оп.11 д.181 л.14

[iv] Там же, л.13.

[v] Протокол допроса старшего лейтенанта Я. И. Джугашвили в разведывательном отделе группы армий «Центр» от 19.07.1941 г. NARA T315 R206 fr.000248-000249

[vi] РГАСПИ ф.558 Оп.11 д.1554 л.76

[vii] PA-AA R27808

[viii] РГАСПИ ф.558 Оп.11 д.1554 л.81-82.

[ix] Klaus Kirchner, Flugblätter aus Deutschland, 1941., S.XLII.

[x] BArch. MSG 235/449

[xi] Орфография и пунктуация оригинала сохранены при цитировании.

[xii] РГАСПИ ф.558 Оп.11 д.1554 л.91

[xiii] Там же, л.93

[xiv] Там же, л.95-96.

[xv] Отчет УНКВД по Московской области о результатах работы за период с начала войны. 3.05.1942 г. Источник: ЦА ФСБ РФ, ф. 3, Оп. 9, д. 103, л. 231-238. Опубликовано: Госбезопасность в битве за Москву. По рассекреченным документам ФСБ России. В. С. Христофоров. – М.: Звонница-МГ, 2020. С. 133-138.